Crossing my unsent letter

Ыыыых, и правда хорошо день пошел.
Сдала третью лабораторную по КСЕ, выручила одногруппницу, а по дороге домой встретила Леху, постояла с ним - поговорила.
Во избежание недоразумений Леха, это который вот:

vkontakte.ru/photo2750425_139875882

Еще бы вечером всё хорошо прошло.)))

Пишет  Арлайт:

жесть какая)))

URL записи

Так было всегда.

Обещал приехать. В конце декабря. Сюда.Если заработает к декабрю на билет.
Забавно.
Как бы убедить себя не ждать этого.
50%..даже 60% того, что этого не произойдет.
Как бы убедить себя не ждать.
Как бы отогнать эту лживую тварь, которая снова пускает пыль в глаза.

вы наверное думаете, что я обидчивый, грубый и пафосный хер.
и правильно думаете.

Такое чувство. Лишающее разума. Абсолютно.
Теряю контроль, иду, не думая. Кролик на удава. Послать весь мир, если будет необходимо. Сделать всё.
Любой ценой. Душу продать, хотя нет, скорее всего душа уже продана этому чувству. А еще сердце, мозг и нервная система.
Всё. Всё. Всё.
Убивающее чувство. Возрождающее чувство.
Мерзкое и прекрасное одновременно.
И прежде всего - неизбежное.

The Raven
by Edgar Allan Poe
1845

Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore,
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my chamber door.
"'Tis some visitor", I muttered, "tapping at my chamber door —
Only this, and nothing more."

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December,
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
Eagerly I wished the morrow; — vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow — sorrow for the lost Lenore —
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore —
Nameless here for evermore.

And the silken sad uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me — filled me with fantastic terrors never felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating,
"'Tis some visitor entreating entrance at my chamber door —
Some late visitor entreating entrance at my chamber door; —
This it is, and nothing more."

Presently my soul grew stronger; hesitating then no longer,
"Sir," said I, "or Madam, truly your forgiveness I implore;
But the fact is I was napping, and so gently you came rapping,
And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door,
That I scarce was sure I heard you" — here I opened wide the door; —
Darkness there, and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood there wondering, fearing,
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only word there spoken was the whispered word, "Lenore?"
This I whispered, and an echo murmured back the word, "Lenore!" —
Merely this, and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than before.
"Surely," said I, "surely that is something at my window lattice:
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore —
Let my heart be still a moment and this mystery explore; —
'Tis the wind and nothing more."

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately raven of the saintly days of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door —
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door —
Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance it wore.
"Though thy crest be shorn and shaven, thou," I said, "art sure no craven,
Ghastly grim and ancient raven wandering from the Nightly shore —
Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!"
Quoth the Raven, "Nevermore."

Much I marveled this ungainly fowl to hear discourse so plainly,
Though its answer little meaning — little relevancy bore;
For we cannot help agreeing that no living human being
Ever yet was blest with seeing bird above his chamber door —
Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door,
With such name as "Nevermore."

But the raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing further then he uttered — not a feather then he fluttered —
Till I scarcely more than muttered, "other friends have flown before —
On the morrow he will leave me, as my hopes have flown before."
Then the bird said, "Nevermore."

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,
"Doubtless," said I, "what it utters is its only stock and store,
Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster
Followed fast and followed faster till his songs one burden bore —
Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore
Of 'Never — nevermore'."

But the Raven still beguiling all my sad soul into smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird, and bust and door;
Then upon the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore —
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt and ominous bird of yore
Meant in croaking "Nevermore."

This I sat engaged in guessing, but no syllable expressing
To the fowl whose fiery eyes now burned into my bosom's core;
This and more I sat divining, with my head at ease reclining
On the cushion's velvet lining that the lamplight gloated o'er,
But whose velvet violet lining with the lamplight gloating o'er,
She shall press, ah, nevermore!

Then methought the air grew denser, perfumed from an unseen censer
Swung by Seraphim whose footfalls tinkled on the tufted floor.
"Wretch," I cried, "thy God hath lent thee — by these angels he hath sent thee
Respite — respite and nepenthe, from thy memories of Lenore
Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget this lost Lenore!"
Quoth the Raven, "Nevermore."

"Prophet!" said I, "thing of evil! — prophet still, if bird or devil! —
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,
Desolate yet all undaunted, on this desert land enchanted —
On this home by horror haunted — tell me truly, I implore —
Is there — is there balm in Gilead? — tell me — tell me, I implore!"
Quoth the Raven, "Nevermore."

"Prophet!" said I, "thing of evil — prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us — by that God we both adore —
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore —
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore."
Quoth the Raven, "Nevermore."

"Be that word our sign in parting, bird or fiend," I shrieked, upstarting —
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! — quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven, "Nevermore."

And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamplight o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
Shall be lifted — nevermore!

ну и вот..

Дождь стучится в окно он будто просит войти,
он будто просит меня его за что то простить...
И его слезы стекают по стеклянной щеке,
ну а я забиваю свой последний штакет
И свой последний стакан я сегодня допил...
Я забыл что когда то кого то любил....
И я убил в себе все,теперь дело за малым...
Убить себя вовсе мне только осталось...
Ну а дождь будет также стучатся в окно..
Оставаясь за тонкой стеклянной стеной...
Я пройду вместе с ним,оставив лужи и слякоть....
слезы людей,которые будут плакать...
И постучавшись в окно на втором этаже
дождь расскажет тебе что меня нет уже...
И может быть тогда ты наконец все поймешь...
но я то уже пройду...пройду как этот дождь...

Стучу по твоим крышам...
но ты не услышишь...
и ты как всегда ничего не поймешь...
Но не стану я тише...
мои капли напишут
на твоем окне: Это был дождь..

Я буду стучаться и проситься к тебе,
я буду шуметь по водосточной трубе
и заплакав от невыносимой тоски..
на грязной воде я оставлю круги....
я буду стекать с крыш высоких домов,
сотни раз умирая за большую любовь...
и каждый раз разбиваясь о мокрый асфальт...
Но врятли кому то меня будет жаль.
И никто не узнает лица моего
и во влажных глазах не прочтет ничего...
Цвета которых ты так не любила,
ну а теперь уже вовсе забыла.
Ты не слышишь меня,когда я говорю...
даже если я несколько раз повторю...
И все равно не услышишь...как всегда не поймешь,
еще бы....Я ведь теперь просто дождь...

Стучу по твоим крышам...
но ты не услышишь...
и ты как всегда ничего не поймешь...
Но не стану я тише...
мои капли напишут
на твоем окне: Это был дождь..

Осенью,в день нашей первой встречи,
я тихо заплачу на твои плечи...
Ну а ты снова спрячешь себя под зонтом...
О да...я жалею что я стал дождем....
И я превращусь в злой сильный ливень...
От мысли что я тебе настолько противен...
Ну а ты как всегда ничего не поймешь...
НУ СМОТРИ!!!Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!Я ДОЖДЬ!!!!

Стучу по твоим крышам...
но ты не услышишь...
и ты как всегда ничего не поймешь...
Но не стану я тише...
мои капли напишут
на твоем окне: Это был дождь..